В лесу хорошо отдыхать. Бродить, слушая птичек. Искать ягоды и грибы. Охотится. Думать о смысле жизни. Ни о чем не думать. Наслаждаться природой, так отличной от заляпанных грязью городов, где каждое непохожее на человека существо кажется чем-то изумительным. Где любой воробей, встреченный на дороге, сначала воспринимается как сбежавшее из клетки животное и лишь после минутного осознания превращается в вольную птицу, своим трудом добывающим пропитание. Осознание этого факта поражает до глубины души и хочется кричать: «Он живой! Он сам по себе, и не нуждается в людях». В лесу таких мыслей не возникает, но только если там отдыхать, а не учится.
Туло осторожно почесал нос. Пот крупными каплями стекал по его лицу, смешиваясь с грязью. Сидеть в кустах было неимоверно жарко. Спина под мантией вспотела, и ткань неприятно липла к телу, раздражая кожу. Но поправить её не представлялось возможности. Надо сидеть неподвижно, как можно тише, и не высовываться.
Рядом раздались шаги. Туло задержал дыхание, сердце от волнения гулко стучало в ушах. Казалось, оно готово вырваться из груди.
— Выходи, я тебя вижу.
Туло легонько вздрогнул, но остался лежать — он не новичок, чтобы поддаваться на всякие провокации.
— Ты лежишь под кустом шиповника, — снова раздался голос Гебердура, — выходи.
Туло подумал, что кустов шиповника может быть много в округе. Осторожно скосил глаза влево, вправо — его куст был единственным. Подождал еще пару мгновений, ожидая не будет ли учитель перечислять все растения, за которыми можно спрятаться и, не дождавшись, поднялся.
— Вы нашли меня по стуку сердца? — осторожно спросил юноша, отряхиваясь — к мантии прилипло великое множество сухих травинок, а в волосах запуталась колючая веточка.
— Нет, — рассмеялся Гебердур, — я не дракон, чтобы слышать биение сердца за километр, тебя демаскировала твоя одежда. Она слишком темная.
Туло внимательно посмотрел на мантию, ему казалось, что черный цвет идеально сольется с темной землей под кустом.
— Одежда не должна быть однотонной — это слишком бросается в глаза. Вот смотри, — маг нагнулся, поднимая с земли какой-то предмет, — Что это?
— Сухой листик, — не задумываясь ответил Туло.
Гебердур усмехнулся и подошел поближе — на его ладони, сложив крылья, сидела бабочка.
— Посмотри, как раскрашена обратная сторона её крыльев. Темные пятна на более светлом фоне. Вроде ничего сложного, но стоит опустить на землю, — Гебердур осторожно пересадил бабочку на тропинку, — и ты уже с двух шагов не сможешь различить её.
— Но как воплотить такое в жизни? — спросил Туло, тщетно пытаясь отыскать глазами бабочку.
— Ты меня разочаровываешь, — нахмурился Гебердур, — мы же учились преобразовывать одежду. Вспомни уроки и попытайся приспособить их для своих нужд.
Туло поморщился — от жары его мысли разбегались, не позволяя сосредоточится.
— Но это же слишком сложно, заставить одежду превратится в пучки травы, — наконец выдал он.
— Зачем? — искренне изумился Гебердур, — тебе достаточно передать общую окраску окружающего фона. Смотри!
Маг шагнул в сторону и буквально растворился среди деревьев.
Туло изумленно моргнул и огляделся — мага нигде не было.
— Видишь, как просто? — раздавшийся голос заставил юношу подпрыгнуть.
Туло пригляделся — на него шел кусок леса, разговаривая на ходу.
— Я всего лишь скопировал небольшой участок за моей спиной. Особо не даваясь в детали. Упрощая. Но человеческому глазу достаточно и этого. Потеряв четкие очертания, он начинает воспринимать разрозненную картину как единое целое, сглаживает границы, вписывая меня в окружающий ландшафт.
Гебердур приблизился к Туло и тот увидел, что его одежда состоит из разноцветных пятен, смутно напоминающих листву, стволы деревьев и траву.
— Занятно, — Туло пощупал ткань, посмотрел её под разными углами, — а почему не сделать, чтобы на одежду постоянно проецировался окружающий пейзаж? Это было бы гораздо эффективнее.
— А энергетические затраты? А магический фон? В данном случае, я просто изменил структуру ткани. Единичное воздействие, практически не заметное. В случае постоянного проецирования я буду тратить энергию и постоянно думать о поддержке заклинания, что может сыграть дурную шутку в критический момент. Не говоря уж о том, что без дополнительного экрана я буду сверкать как новогодняя елка, для всех хоть немного сведущих в магии, — Гебердур придал мантии привычный облик.
— А если поставить экран?
— А зачем его ставить, если можно обойтись без лишних затрат энергии?
Туло виновато потупился, ему не нравилось чувствовать себя глупцом, как и любому другому человеку. Тут же захотелось сказать, что это все изнуряющая жара, но оправдываться было незачем. И так понятно, что сморозил глупость, не подумал.
— Не расстраивайся, — Гебердур одобряюще похлопал ученика по плечу, — есть еще одна тонкость. Отвернись.
Туло послушно отвернулся.
— Поворачивайся.
Гебердур опять исчез.
Туло напряг зрение, пытаясь разглядеть неуловимую границу между одеждой мага и деревьями, но ему это не удалось.
— Зря стараешься, — сказал маг, материализуясь в метре от юноши.
Туло снова вздрогнул и подумал: «Эдак к концу дня я заикой останусь»
— Опять изменение одежды? — спросил ученик, и тут же понял, что мантия мага осталась неизменной.
— Тут совсем другой принцип. Основан на внушении. В первую очередь оно направленно на себя, но окружающие легко поддаются на эту уловку, воспринимая твое ментальное поле за общий фон, — маг сделал пару движений, словно перекидывал из руки в руку невидимый мячик, а затем бросил его в сторону.
Туло поймал себя на мысли, что непроизвольно попытался отследить траекторию полета несуществующего предмета.
— Вот так же и тут, — улыбнулся Гебердур, заметив движение ученика, — я представляю себя деревом. Небольшим деревом. Мои ветви колышутся на ветру. Солнце надает на листву, наполняя энергией. Корни проникают глубоко в землю, ища воду. Я стою тут, где стоял с самого рождения, уже много лет. Не надо прилагать к этому магические усилия, а то действительно превратишься в дерево. Просто старайся верить в это.
Туло изумленно моргнул, образ мага начал потихоньку расплываться. Какая-то птичка уселась на плечо Гебердуру и начала чистить перышки, полностью поверив, что сидит на дереве.
— Но и увлекаться тоже не надо, — Гебердур резко вышел из образа дерева, чем несказанно напугал птицу. От неожиданности она испачкала мантию.
— В сочетании с маскировкой, — пробормотал маг, разглядывая испорченный рукав, — это способ дает впечатляющие результаты. Даже если тебе попадется крестьянин, мысли которого отнюдь не возвышены, а значит и передаваемые тобой образы он может воспринимать не совсем адекватно, или же путник из других стран не знающий, как выглядит ель, то всегда можно полагаться на совокупность производимого эффекта. В большинстве случаев такие методы позволяют обмануть даже мага с поисковыми заклинаниями. Только нужно помнить о блокировке ауры.
Гебердур замер, прислушиваясь.
— А вот теперь и попробуем то, чему я учил, в деле. Слышишь, кто-то идет? Прячься!
Туло стремительно метнулся в одну сторону от тропинки, а Гебердур в другую.
Оглядевшись, юноша принялся изменять свою одежду, старательно копируя цвет рябины, растущей за ним. Затем, что-то прикинув, натянул тяжелой капюшон, зачерпнул немного земли из под ног и старательно размазал ее по своему лицу. Через мгновение грязь слегка изменила окраску, становясь темно-зеленого цвета.
— Я рябина, — бормотал про себя Туло, — стройная раскидистая рябина, с резными листиками. Корешки мои плотно сидят в земле, а ветви качает ветер. Громогласные сойки вьют гнё... кхм... Скоро придет осень и мои ветви согнутся от тяжести плодов.
Тут из-за поворота показался Дракон. Он напевал, на ходу выделывая когтистыми лапами легкие па. Песня звучала немного не музыкально, но от души: «Лучшие друзья девушек — это бриллианты... Трум-пурум-па-а-а» Дракон поддернул плечом, и на его плече явственно звякнул мешок.
Проходя мимо Туло, Дракон вдруг остановился. Его ноздри зашевелились, втягивая воздух, а глаза забегали, обыскивая кусты.
— Туло, выходи! — гаркнул Дракон, усевшись посреди тропинки.
Юноша замер, твердя про себя: «Я рябина, я рябина. Раскидистая рябина. Ой, он смотрит на меня! У меня есть листочки, веточки, корешки. Так, отвел взгляд. Я качаюсь под ветром и жду дождя. Земля совсем сухая, трудно искать воду».
— Туло! — Дракон остановил взгляд на юноше, — выходи уже, я тебя чувствую.
Туло обреченно поднялся.
— Хе, как хорошо замаскировался! Только по запаху и нашел, — ухмыльнулся Дракон.
— Молодец! — сказал Гебердур, поднимаясь с другой стороны тропинки, — Если дракон нашел тебя только по запаху — это многое значит!
— А почему он не нашел вас? — удрученно спросил Туло выбираясь из кустов и размазывая грязь по лицу.
— Потому что я опытнее, — гордо заявил маг, стукнув себя кулаком в грудь.
— Да нет, — задумчиво протянул Дракон, покосившись на Гебердура, и снова принюхиваясь, — это из-за того, что от тебя пахнет птицами. Где ты научился этому приему?
— Долго на свете живу, уже и не упомнишь, — раздраженно прошипел маг, пытаясь оттереть пятно на рукаве.
Туло злорадно хихикнул.
— А вот скажи мне, зачем тебе золото? — подозрительно спросил Гебердур, пытаясь перевести разговор в другое русло, — что-то я раньше не замечал за тобой склонности к накоплениям. Правда, умные книги утверждают, что все драконы копят золото, а затем лежат на своем богатстве, охраняя его днем и ночью от воров, но я думал, ты не подвержен этой напасти.
Туло вспомнил о мешке, который тащил Дракон и осторожно подобрался к нему, пытаясь заглянуть внутрь.
— Но-но! Не трогать! — прикрикнул на юношу Дракон и, повернувшись к Гебердуру, ответил, — ну что ты такой нудный? Брачный период у меня начался. Понял? Для этого и золото в больших количествах.
— Не понял, — Гебердур растерянно замотал головой.
В это время Туло снова попытался заглянуть в мешок, но дракон ловко переставил его.
— Это значит, что я собираюсь встречаться с самкой, — медленно, словно младенцу, объяснил Дракон, — лютики, цветочки, серенады под луной.
— Так вот что за дикие вопли распугали всю округу вчера вечером, — обрадовался маг.
— Ну, почти, — смутился дракон.
— А золото зачем?
— Ты что, дурак? — Дракон вконец расстроился от непонятливости друга и постучал себя лапой по голове, — с женщинами никогда дела не имел?
— Имел! — гордо выпятил грудь Гебердур, а заинтересованно внимающий Туло, напротив, слегка смутился.
— Тогда должен догадываться, что самки дракона ничем не отличаются от человеческих. Только крупнее, — Дракон грустно вздохнул, — и подарки тоже любят покрупнее. Эх, и почему только человеческие самки на цветочки ведутся? Традиции, понимаешь. Золото им подавай! Драгоценности! Сапфиры, алмазы рубины. И ведь не носят, просто лежат на них, разглядывая как переливаются в свете пламени.
Он заглянул в мешок, покачал головой и выкрикнул в пространство: А сколько трудов надо положить, что достать хотя бы один такой мешок? Скольких королей запугать?! Сколько сокровищниц перетрясти?! Кто-нибудь спрашивал? Нет, тащи мешок золота, а иначе не видать объятий!
Дракон раздраженно мотнул головой, развернулся, и, не обращая внимания на растерявшего от такой тирады мага, побрел по тропинке, что-то бурча себе под нос. Затем остановился, грустно выкрикнул: «Лучшие друзья девушек — это бриллианты...» и побрел дальше.
— Не все ведутся только на цветочки, — закричал вдогонку Гебердур, но дракон уже был далеко.
© Gudez-z-z, CC BY-NC-ND