Глава 22

Вечером в пятницу Гебердур заглянул к своему другу Дракону на бочоночек пивка. Но столкнулся с неожиданной проблемой.

Дракон встретил его у входа, загородив массивным телом проход.

— Извини, кхе-кхе, дружище, я, кажется, простудился, кхе, — дракон мягко отстранил волшебника. — Давай как-нибудь в другой раз.

— Хорошо, ты поправляйся, — Гебердур пошёл обратно, левитируя бочонок за собой.

Что-то не давало ему покоя. Дракон вёл себя слишком подозрительно, особенно учитывая тот факт, что огнедышащие не подвержены простудным заболеваниям.

— Может, он выгнал меня под угрозой смерти? — подумал Гебердур. — Надо разведать.

Он поставил бочонок в ближайшие кусты и быстренько соорудил небольшой шалашик, чтобы защитить себя от посторонних глаз. Затем забрался в него и сотворил магический глаз, который направил в пещеру дракона.

Повинуясь мысленным командам волшебника, глаз залетел в жилище и закрепился на потолке, став при этом невидимым. В пещере было темно и тихо. Затем послышался шорох и женский голос произнёс: «Кажется, ушёл».

Дракон пыхнул огнём, зажигая светильник, и вся пещера залилась светом.

Гебердур, к своему удивлению, разглядел огромное ложе, застеленное шкурами, и лежащую на нём эльфийку. Самое удивительное было то, что маг считал эльфов мистическими существами. Да, в древних книгах говорилось о них, но в действительности их никто не видел.

Маг изумлённо разглядывал стройное женское тело лежащей на боку эльфийки: длинные ноги совершенной формы, аппетитная попка, великолепная округлая грудь с розовыми сосками. Лицо же было самым прекрасным из женских лиц, виденных магом. Его ничуть не портили, а даже приукрашивали остроконечные нежные ушки. Зелёные волосы добавляли пикантности.

Завороженный маг не сразу заметил дракона, уже задёрнувшего вход в пещеру маскировочным полотнищем и приближающегося к ложу.

— Что будем делать, радость моя? — тон дракона был заигрывающим, что несколько не соответствовало виду пятиметрового монстра.

— Я даже не знаю, — эльфийка с лёгкостью поддержала игру. — Меня собирался согреть своим теплом какой-то чешуйчатый мальчик, вот только я запамятовала, как он выглядит.

— Это был я! — взрыкнул дракон и стремительно бросился к кровати.

— Ой, нет! Не нападай на меня, страшный монстр, — притворно вскрикнула женщина, соблазнительно изогнувшись. Затем она попыталась прикрыться шкурой, но дракон бесцеремонно вырвал это препятствие.

— О да, мой монстр, — сказала эльфийка приблизившемуся дракону. Затем нежно взяла его за морду и страстно поцеловала. Дракон прищурил глаза от удовольствия, а затем прижался всем телом к эльфийке.

— Да, возьми меня, я так долго этого ждала, — простонала женщина, и дракон страстно вошёл в неё.

Он прижимал её к груди мощными лапами, при этом ритмично двигаясь.

Эльфийка цеплялась руками за чешую, то двигаясь навстречу, то отдаляясь, тяжело и страстно дыша. Она распласталась на груди дракона, её обнажённое тело было покрыто мельчайшими бисеринками пота. Сладостные стоны женщины раздавались всё громче и громче, сильнее заводя дракона, заставляя его проникать глубже и двигаться быстрее. И тут их эмоции достигли пика, женщина, откинувшись назад, сжалась в экстазе. Изо рта её раздался крик, полный радости наслаждения и удовольствия. В ответ ей взрыкнул дракон, сильнее прижимая к себе и с трудом сдерживая мощный напор, способный разорвать эльфийку на части.

Гебердур с трудом оторвался от магического глаза, утёр пот со лба и, пробормотав «ну нафиг такие картинки», неуверенной поступью побрёл в сторону дома, позабыв бочонок с пивом в кустах.

© Gudez-z-z, CC BY-NC-ND