— Почему мы просто не могли открыть портал? — Туло остановился и вопросительно посмотрел на Гебердура.
— Во-первых, выйди из лужи, — ответил маг.
Туло посмотрел себе под ноги и с удивлением заметил, что стоит по колено в воде.
Дорогу размыло, и они с Гебердуром уже который час пробирались по липкой грязи, постоянно скользя и падая. Поэтому вполне ожидаемо, что Туло перестал обращать внимание на такие мелочи, как мокрые ноги.
Ученик медленно вышел из лужи, попытался отряхнуть мантию и еще сильнее размазал по ней глину, окончательно приобретя сходство с веселым поросенком, которого с брызгами уронили в придорожную канаву.
Гебердур невежливо хихикнул.
Туло посмотрел на мага полным скорби взглядом.
— А во-вторых, — вздохнул Гебердур, — мы должны быть ближе к народу, чтобы острее чувствовать их проблемы, знать горести и радости...
— Это пусть придворные будут ближе к народу, — пробурчал Туло, — а я простой маг и не обязан вникать в особенности жизни обычного люда, которого и так защищаю от всяких напастей.
— И понимать всю ценность их денег, — продолжил Гебердур, не обращая внимания на ворчание ученика, — не думаю, что после того, как мы останавливались у той доброй вдовушки, ты захочешь брать лишнюю медь с крестьянина. А вот с придворного... Ты слишком привык к деньгам, чтобы не замечать их истинную ценность. Для тебя стало обыденным, что сильные мира сего платят по десять золотых за сведение бородавки или заклятье от мышей, которое ты можешь наложить за пару минут. Ты привык, что короли готовы отвалить мешок золота за убийство виверны, с которой придется повозиться, но это будет того стоить. Однако, совершенно забываешь про обычных крестьян, которые не могут дать и пары серебряных монет за спасение от дикого вепря, который уничтожает их посевы. Вепрь опаснее виверны, и ты наверняка потребуешь два мешка золота, которых у них нет. А, между прочим, на этих людях и держится наш мир. Не на королях, придворных, рыцарях и вельможах, а вот на этих беднягах, — маг обвел рукой вокруг, — которые копаются в земле. И если не станет королей, они как-нибудь проживут. А вот если не станет крестьян, тогда всем придется туго...
Туло насуплено фыркнул — он не любил, когда Гебердур рассказывал очевидные вещи. Зачем повторять то, что и так понятно? Но толика стыда всё равно проснулась в юноше. Нет, он не собирался обдирать крестьян, но подленькая мыслишка, что за свои услуги в других местах можно получить больше, грызла его не раз.
— Мы светлые маги, — продолжил Гебердур, — и должны помогать людям, а не зарабатывать на них деньги.
— А придворные? — хитро спросил Туло.
— Я же про людей говорил, — усмехнулся маг.
— Но разве простые светлые маги не могут позволить себе путешествовать с комфортом? — Туло попытался зайти к вопросу портала с другой стороны.
— Могут, но мы не просто бредем по дороге, а патрулируем территорию. Есть много мест, не обозначенных на карте, и туда так просто не телепортируешься.
— Однако — это не означает, что я должен идти пешком.
Маг улыбнулся: — Хорошо, если заработаешь денег, можешь купить нам, — он особенно подчеркнул «нам», — средство передвижения.
Туло радостно кивнул.
— Маг, недорого. Маг. Только из столицы, множество дипломов, нечисть с гарантией, здоровье на века, любовь до гроба, деньги в дом, погода на следующий год, — Туло отчаялся найти работу и пытался взять громкостью. Гебердур стоял в сторонке и мерзко хихикал, казалось, что его полностью устраивают скитания по пересеченной местности по уши в грязи.
— Выведу крыс, тараканов, домовых, — монотонно бубнил Туло под нос.
— Ах ты ж злыдень, — на него замахнулась коромыслом проходящая мимо бабка, — тараканов с домовыми выводит. Это ж, существа домашние, волшебные, счастья в семью приводят. Выведет.
Туло испуганно отшатнулся, а бабка продолжая кричать пошла мимо, кажется она уже забыла, что её возмутило, и она ругалась просто так, в пространство — на погоду, радикулит, безнравственность молодежи и тараканов окаянных, которые вчера с потолка в тесто упали, а заметили их, когда хлеб есть начали.
— Слышь, эта, маг, дело есть, — юношу окликнул какой-то подозрительный мужичок.
— Я слушаю, — обрадовался Туло.
— Короче, свинарник мне почистить надо, шоб как яйца у кота блестели, а то тёща ворчит «что за зятёк, куда не плюнь, везде грязища, выйдешь во двор, а там свинья словно с помойки». Дура-баба, свинья должна быть грязной, природа у неё такая, так нет же, «вон через двор свинарник какой, с пола есть может!» вот пусть и у меня с пола покушает, — мужик усмехнулся.
Туло в это время закипал: — Я маг, да я, да ты!
— Плачу серебром, — отрезал мужик.
Туло посмотрел на мужика, на дорогу, все так же, по колено залитую грязью, затем на Гебердура, который корчился от смеха у стеночки и тихо произнес: — Согласен...
Свинарник он вычистил по давней традиции — открыл подземный источник воды и пустил поток внутрь. Свиньи, удерживаемые магией, изумленно хрюкали и сучили короткими ногами, однако ничего поделать не могли, поэтому оказались такими чистенькими, как никогда в жизни. Прям аж блестели, как мужик и просил. Грязную же воду Туло пустил на задний двор, не обращая внимания на вопли куриц. Про задний двор никто ничего не говорил.
— Готово, — Туло показал работу спустя полчаса.
— Здорово. И прям блестит. Держи, — мужик дал юноше кошель серебра и принялся кричать куда-то в сторону, — Мама! Мама, позвольте в свинарник!
Туло уже не слышал — он двигался в сторону базара.
— Не густо, — Гебердур оглядел базар, на котором стояло пара торговок, пытающихся продать друг другу совершенно одинаковых куриц, да мужик с телегой.
— А, что, восточных скакунов нет? — растерянно спросил Туло.
— А как же, вот самый, что ни на есть восточный, — мигом отозвался мужичок, — глянь разрез глаз какой? Пчела вчера укусила. Конечно, видит теперь похуже, но как говорится — любое желание клиента — закон!
— А телегу продашь? — заинтересовался Туло.
— А то как же! Возьмешь коня, телега в придачу, даже соломки накидаю, чтобы помягче лежалось.
— И почем конь?
— Кошель серебра! — мужичок давно приметил заветный мешочек.
— Сколько? — глаза Туло сначала округлились, а затем сузились от гнева, — да за эту клячу я больше медяшки не дам!
— Клячу? Да настоящий восточный скакун! Не гляди, что ноги кривые, а одна хромая — ветер обгонит!
— Он ветер обгонит, если его с обрыва скинуть, а шагом его и черепаха посрамит.
— Лошадку мою, попрошу не обижать, — насупился мужичок, — верой и правдой мне годами служила. Почти уж двадцать лет мы с ней душа в душу. И продать бы не собирался, если бы новую не купил. Но куда мне два коня, не вельможи чай.
— Пол кошеля серебра, за эту клячу! — отрезал Туло.
— Заметано! — мужик подозрительно быстро согласился и принялся распрягать коня.
— Эй, милейший, ты же говорил, что телега в придачу.
— Она в придачу шла к восточному скакуну, за кошель серебра. А к этой кляче и телеги много.
Туло посмотрел на Гебердура. Тот показал жестами, что если ученик согласится на лошадь без телеги, то пешком идти придется все равно ученику.
— И почём телега? — смирился Туло.
— Аккурат полкошеля серебра, — мужичок хитро прищурился.
— Да я таких десяток в соседней деревне куплю и в выгоде останусь.
— Друг мой сердешный, да я разве уговариваю? Идите, идите в соседнюю деревню, там есть телеги, а мужчина в возрасте пущай верхом едет.
— Четверть кошеля и не монетой больше!
— Вот чую хватку делового мужа, — обрадовался мужичок, впряг обратно лошадь и принялся споро скручивать рессоры.
— Позвольте, — возмутился Туло и снова вступил в яростный спор. Сначала за рессоры, потом за поводья, потом за каждое колесо в отдельности и как итог за солому в телеге.
В конечном итоге юноше пришлось занять пару медных монет у мага.
— Вот что за люди? — возмущался Туло, направляя телегу из колеи в лужу, — дай палец, локоть откусят. И каждая деталь у него то-то стоит, и отказаться нельзя, если не хочешь растрясти кости.
Это еще мелочи, — ухмыльнулся Гебердур, зарываясь в кучу соломы, твое счастье, что ты никогда не покупал карет.
© Gudez-z-z, CC BY-NC-ND